Сколько стоил серебряный рубль в начале XIX века?

Добавлено в закладки: 1

В России первой трети XIX века сложилась довольно необычная денежная система. Современникам эти нюансы были понятны, но за давностью лет любопытные особенности денежного обращения стерлись из исторической памяти.

Ноздрев и шинкарка

В поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души» есть сцена, которая может вызывать непонимание внимательного читателя. Ноздрев в кабаке со своим зятем рассчитывается с шинкаркой: «Сколько тебе? — сказал зятек. — Да что, батюшка, двугривенник всего, — отвечала старуха. — Врешь, врешь. Дай ей полтину, предовольно с нее. — Маловато барин, — сказала старуха, однако ж взяла деньги с благодарностию и еще побежала впопыхах отворять им дверь. Она была не в убытке, потому что запросила вчетверо против того, что стоила водка»¹.

Возникает вопрос, почему шинкарка считает недостаточной сумму в 50 копеек, при том, что первоначально запросила всего 20 копеек (двугривенник). На первый взгляд она должна быть довольна, ведь 50 больше 20. Однако она просила двугривенник в серебряной монете, а с ней рассчитались бумажными деньгами — ассигнациями². Другими словами, она хотела получить в пересчете на ассигнации 80 копеек (в то время 1 серебряный рубль стоил примерно 4 рубля ассигнациями), а получила 50 копеек. Гоголь отмечает, что она в четыре раза завысила цену водки, запросив вместо 20 тех же ассигнационных копеек, 20 копеек серебром. Исходя из курсовой стоимости ассигнаций, шинкарка должна была просить 5 копеек серебром. А она продала свой товар дороже, чем он стоил на самом деле, и поэтому осталась вполне довольной проведенным с ней расчетом.

Что такое «лажи»?

В денежном обращении России начала XIX в. наблюдалось такое явление, как простонародные лажи, из-за которого и появлялись коллизии в денежном обращении.

Выдающийся русский экономист М.И. Туган-Барановский отмечал, что в мире существует три основные формы денежного обращения: металлическое обращение, при котором денежная система основывается на каком-либо металле, бумажное, базирующееся на неразменных на металлы бумажных денежных знаках, и смешанное.

Первый и второй типы денежного обращения были самыми распространенными в большинстве стран мира в XIX в. В России же после 1812 г. сложилась уникальная денежная система — четвертый вид денежного обращения. Эту денежную систему отличало, во-первых, то, что параллельно обращались бумажные и металлические деньги, во-вторых, такой тип денежного обращения предполагал существование лажей у серебряного рубля по отношению к ассигнациям. «Ассигнации не обладали неизменным принудительным курсом, и их легальный курс изменялся в зависимости от биржевого лажа…»³ Возникла своеобразная «раздвоившаяся валюта»⁴, когда денежные знаки одного и того же наименования, обладали различной ценностью и имели разный диапазон использования.

Что же представляет собой лаж? В современном русском языке это слово имеет негативный смысл. Думается, виной тому как раз рассматриваемая ситуация в денежном обращении. Термин «лаж» происходит от итальянского слова aggio, означающего превышение рыночной цены валютных курсов, золота, векселей и других ценных бумаг над установленным номиналом. В России начала XIX в. вместо лажа иногда использовали слово «промен», указывая сумму бумажных денег при обмене на деньги из золота или серебра. Во Франции подобную надбавку к стоимости полноценных денег называли prime, а в Великобритании — premium. В России же эту надбавку называли различными синонимическими терминами: премией, ажио, лажем, имея в виду одно и то же явление⁵.

По утверждению выдающегося государственного деятеля и талантливого ученого М.М. Сперанского, слово «лаж» употреблялось в экономическом обиходе только в контексте товарообменных сделок или, точнее, «при покупке товаров, как наличной, так и долговой»⁶. При приобретении товаров за наличные деньги лаж означал «те проценты, коим при платеже за товар серебром, возвышают серебро против разменной его цены; а при платеже ассигнациями, он означает те проценты, кои уступаются из цены товара на ассигнации»⁷.

Экономист П.А. Шторх считал, что лаж впервые появился в денежном обращении России в XVIII в., когда стали выпускаться облегченные медные деньги, т.е. монеты с меньшим содержанием металла, чем обычно. Облегчение медных денег осуществлялось в целях получения эмиссионного дохода (сеньоража) путем выпуска большего количества монет из прежнего объема металла. Например, в 1705 г. платили 2% надбавки на серебро по отношению к медным деньгам. Иначе говоря, владельцы медных денег при покупке товара должны были переплачивать 2% его цены. В царствование Елизаветы Петровны лаж в пользу серебра и векселей вырос до 3% и более⁸.

Цена удобства

Интерес публики к появлению в денежном обращении ассигнаций объяснялся портативностью бумажных денег и, следовательно, их удобством в обращении. В результате новые бумажные деньги, появившееся в России в 1769 г., во времена царствования Екатерины II, стали меняться с надбавкой на медные деньги, или, как в то время говорили, с лажем на ассигнации⁹. Обесценивание ассигнаций, произошедшее впоследствии из-за их чрезмерной эмиссии, изменило вектор лажа в противоположную сторону. Частные лица при обмене медных денег на ассигнации стали платить от одной до двух копеек, а ассигнаций на медные деньги — по восемь и более копеек¹⁰.

До начала XIX в. понятие лажа использовалось больше в среде участников российского денежного рынка, главным образом среди финансистов и чиновников. Общеупотребительным это понятие стало после указа 1812 г., вновь превращавшего ассигнации в законное платежное средство. Согласно указу 1812 г. все платежи должны были производиться исключительно ассигнациями. Плательщикам было запрещено рассчитываться серебряными деньгами. При этом государством преследовалась основная цель — повысить привлекательность ассигнаций и повысить их курс по отношению к серебряному рублю. В качестве второстепенной цели предполагалось сократить количество злоупотреблений чиновников при приеме в качестве платежей разнокачественной монеты из драгоценных металлов. Монеты из драгоценных металлов, находившиеся в обращении, были не только российской, но и иностранной чеканки, они имели разные вес и пробу, степень изношенности и другие различия, что открывало для чиновников широкое поле для злоупотреблений.

Для оптовых купцов существование параллельных валют не вызывало особых неудобств. Они, как правило, были хорошо информированы о биржевых курсах ассигнаций и серебряного рубля на момент совершения своих сделок.

Из-за курсовой неустойчивости расчет лажа должен был производиться буквально по каждой сделке, поэтому требовалось каким-то образом стабилизировать цены. Эта стабилизация осуществлялась при помощи лажей, рожденных народной инициативой, именно поэтому они стали назваться «простонародными». Название «простонародные» правильнее было бы трактовать как обыденные или частные, так как возникали они при торговле между частными лицами. Сперанский считал, что «простонародный лаж есть не что иное, как особого рода счет биржевого курса, изобретенный сперва мелкими торговцами, потом принятый и в торговле оптовой»¹¹.

Как это работало?

Так как курс ассигнаций изменялся по отношению к серебряному рублю, то курсовые колебания должны были оперативно отражаться в ценах товаров¹². Цены товаров выражались в ассигнациях и серебряных рублях, но не по текущему, всегда изменчивому курсу, а по условно-постоянному курсу. Этот условный курс устанавливался произвольно «народною привычкой» и равнялся 4 рублям ассигнациями за 1 серебряный рубль. Курс ассигнаций мог меняться, но идеальная счетная единица оставалась неизменной, а именно 1 ассигнационный рубль равнялся 25 копейкам серебром. Подобное исчисление цен получило название «счета на монету», а «счетный рубль» в литературе той эпохи именовали монетным рублем¹³.

В таких условно-счетных ассигнационных или «монетных рублях» выражались цены на товары и услуги в России того времени. Население быстро привыкло к таким ценам и охотно ими пользовалось при заключении сделок. Привычка пользоваться условным ассигнационным рублем «так въелась в сознание русских людей, что они им пользовались в качестве меры стоимости товаров и услуг вплоть до Крымской войны, хотя еще в 1839 году это было запрещено законодательно»¹⁴.

Предположим, цена на товар была установлена по условному курсу: 400 рублей ассигнациями за 100 рублей серебром, тогда владелец ассигнаций не имел бы выгоды от покупки, так как переплачивал бы за товар, а владелец серебра недоплачивал бы. В результате владелец ассигнаций имел бы право на скидку с цены товара, а владелец серебряных монет должен был бы приплачивать к цене товара. Эти корректировки цен и составляли суть так называемых «простонародных лажей», которые преследовали главную цель — избежать ущерба для одного из контрагентов.

Издержки

Зачастую при товарообменных сделках курс ассигнаций занижался до 4,20 руб. по сравнению с обычным курсом в 3,50-3,60 руб. Перекупщики и торговые посредники серьезно обогащались на курсовой разнице. Страдали же в первую очередь крестьяне и отчасти дворяне. Они считали, что если в сделке по продаже своей продукции купцам-перекупщикам зафиксирован определенный курс ассигнаций, то в соответствии с ним они и должны производить расчеты. Однако при уплате налогов выяснялось, что они должны осуществлять платежи по более высокому курсу ассигнаций. Получалось своего рода дополнительное налогообложение в пользу мошенников.

Естественно, что такое положение дел вызывало недовольство. Сперанский в своей «Записке о монетном обращении…» приводил пример того, как происходил обман некоего условного крестьянина с помощью лажа. Крестьянин, привезя на рынок рожь, назначал ей цену в ассигнациях, купец, «даже добросовестный» желал купить крестьянское зерно, но на серебро, которое он оценивал в 375 коп. ассигнациями за 1 руб. звонкой монетой. Крестьянин, естественно, чтобы удостовериться, сравнивал курс ассигнаций, предложенный ему купцом, с курсами по аналогичным сделкам у других участников рынка. Убедившись, что все остальные крестьяне продают по такому же курсу и, значит, его не обманывают, он заключал сделку, уверенный в ее выгодности.

Осознание того, что его обманули, наступало у крестьянина некоторое время спустя, после посещения им казначейства по поводу уплаты податей, когда он узнавал, что в действительности серебряный рубль оценивался в 360 копеек. Сперанский замечал, что даже самый честный меняла мог предложить обманутому сельскому жителю в лучшем случае 352 коп. за серебряный рубль.

Не стоит думать, что при каждой сделке производился расчет лажа, т.к. этот процесс долгий. К тому же большинство участников торговых операций не обладали соответствующей математической подготовкой. Для расчета лажей использовались таблицы с заранее рассчитанными значениями¹⁵.

После 1816 г. курс ассигнаций стал медленно расти по отношению к серебру. Выкуп бумажных денег был обусловлен признанием их в качестве государственного долга в 1810 г. В то время государство считало обязательным для себя возвращать долги обществу. Именно поэтому было решено выкупить излишнее количество ассигнаций и восстановить их паритет с серебряным рублем.

В результате возник дефицит ассигнаций и во многих губерниях правительство разрешило принимать платежи «звонкой монетой». Это было закреплено в указе Государственного Совета от 1827 г. Однако порядка в денежных расчетах стало еще меньше. Появилось несколько разных курсов ассигнаций: податной, таможенный, вексельный, биржевой и уже упомянутый простонародный.

Но «счет на монету», выручавший население путем привязки цен к неизменному количеству серебра, стал источником еще большей неразберихи в денежном обращении. Причиной новых неурядиц стало обесценивание серебра и рост курса ассигнаций. Иначе говоря, возник лаж, но уже не на серебро, а на ассигнации. У населения пропала «точка опоры», в качестве которой всегда выступала ценность серебра, а вместе с ней исчезла и какая-либо определенность.

Существование параллельных валют дезорганизовывало денежное хозяйство страны и породило высокий уровень издержек в торговых операциях, в первую очередь для частных лиц. Само наличие в экономике и денежном хозяйстве двух параллельных валют в теории считается свидетельством экономического неблагополучия страны. Особенно оно опасно в ситуации, когда обе эти валюты неустойчивы. Навести порядок в неустойчивом и хаотичном денежном хозяйстве России позже пытался министр финансов Е.Ф. Канкрин.

Параллельные деньги и простонародные лажи «освоили народ с курсами, дали возможность все переоценить с ассигнаций на серебро, устранили несоответствие цены бумажных денег (на металл) с их покупною способностью (ценностью) — на другие товары»¹⁶. Посредством простонародных лажей население России освоило азы рыночной экономики. «Деньги не сделали людей умнее, они заставили их думать по-новому — числами и их эквивалентами. Это сделало мышление менее персонифицированным и более абстрактным»¹⁷.

Примечания

1. Гоголь Н.В. Мертвые души. СПб. 2015. С. 94.
2. Федосюк Ю.А. Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века. М. 2014. С. 56.
3. Там же.
4. Евзлин З.П. Деньги (бумажные деньги в теории и жизни). Л. 1924. С. 54.
5. Боголепов М.И. Бумажные деньги. Пг. 1922. С. 17.
6. Там же.
7. Там же.
8. Шторх П.А. Материалы для истории государственных денежных знаков в России с 1653 по 1840 год. СПб. 1868. С. 62.
9. Кауфман И.И. Из истории бумажных денег в России. СПб. 1909. С. 56.
10. Там же. С. 62.
11. Сперанский М.М. Указ. соч. С. 23.
12. Друян А.Д. Очерки по истории денежного обращения. М. 1941. С.11.
13. Там же. С. 13.
14. Кауфман И.И. Указ. соч. С.76.
15. Ер-Енц А.К. Русская нумизматика или вспомогательные таблицы для счисления денег. СПб. 1840.
16. Мигулин П.П. Регулирование бумажной валюты в России. Харьков, 1896. С. 15.
17. Везерфорд Дж. История денег: Борьба за деньги от песчаника до киберпространства. М. 2001. С. 48.

Текст: Александр Дубянский (д.э.н.) , оригинал размещен в «Российской газете».